Движение  к  нулю я  начал самостоятельно и осознанно,  но даже человеку  с  моей  фантазией сложно было представить,  к  чему это может привести. Порой не верится,  что все  это произошло именно со мной, что  все произошедшее в принципе возможно  в  этой реальной  жизни. Слишком   много  невероятных   событий  цепочкой  следовали  друг   за другом. А с теорией вероятности я  дружу еще со времен учебы в Академии. Из  курса   по этому предмету я сделал для себя основные выводы: если при бросании монеты постоянно выпадает только орел или только решка,  значит  кто-то  за  этим стоит, хуже, когда монета просто зависает в воздухе…

Перед обнулением  у  меня было вроде бы все необходимое для нормальной жизни. Шикарное  строительное  образование  (сейчас о таком  даже  мечтать не приходится). Я  с отличием окончил Киевский Строительный Техникум  в  1982 г. по специальности «Архитектура». В  1987г.  в  бывшем  Ленинграде  я  окончил Военную инженерно-космическую Краснознаменную  Академию  имени  А.Ф.Можайского. И  в  техникуме  и  в  Академии  я получил самые лучшие строительные специальности. После окончания Академии я лейтенантом поехал служить в оренбургские степи. Должность  инженера-инспектора  и  работа на соцкультбыте предполагали неплохой карьерный рост. Первые  два  года  службы  дали мне бесценный опыт  работы. Квартирный вопрос был решен на третий  день по прибытии в  часть – дали  сразу  трехкомнатную  квартиру  на  четверых. Городок,  где мы жили, был районным   центром, почти  вся  застройка  многоэтажная  со всей  полагающейся   инфраструктурой. Женился я еще на втором курсе курсантской службы. Поэтому по распределению  лейтенантом  ехал с женой и двумя сыновьями. Жена  сразу  же  неплохо  устроилась работать   в  отдел  архитектуры  при  горисполкоме. Дети  пошли  в  детский  сад. Особых жалоб  на  здоровье  в  нашей  семье не было. Работа у меня была интересная  и нескучная, чисто  по  специальности. Начальство  нас  уже  особенно не напрягало. А объяснялось это тем,  что  на  тот  момент  по финансированию армия плелась где-то в хвосте. И офицеров, желающих  покинуть  ряды  Вооруженных  Сил, было  более  чем достаточно. Армия была брошена на произвол.

  Именно  эта  настораживающая  тенденция  заставила меня искать пути выхода из надвигающегося  тупика. Я  не  умею  себя обманывать (имеется такой серьезный недостаток). Я  осознавал,  что лучшие  годы  пройдут  в  оренбургских  степях или где-то рядом и даже на пенсии скорее всего придется жить там же. На наших глазах все старые армейские  устои   рушились. Никто  никаких  гарантий  нам  уже  не  давал. По  всем признакам было видно, что корабль начинает тонуть. И даже при небольших офицерских зарплатах деньги не успевали тратиться – в стране катастрофически не хватало товаров. Никто из сослуживцев  свое будущее не связывал с нашим  местом службы, тем более, что  рядом  с  городом находился  один из мощнейших в Союзе асбестовый комбинат, а  это  экологическая  мина замедленного действия. По онкологическим заболеваниям наш  район  в  области  занимал «почетное» первое место. Вывод напрашивался один – садиться в шлюпку и отплывать  от тонущего «Титаника».

И я сделал первый шаг к обнулению: решил уволиться из рядов Вооруженных Сил. Проблема  была  одна – уволиться  надо  было  по-хорошему,  чтобы  оставить   шансы  на получение  квартиры по месту демобилизации. И  вот  на  рубеже   89-90гг. я  имел  беседу с  заместителем  начальника  из  армейского  штаба, когда он приезжал к нам с проверкой. Беседа  была  конфидициальной. Никого из сослуживцев   в  свои планы я  не  посвящал. Я понимал, что конкуренты в этом деле мне не нужны. Не поделился своими мыслями я ни с женой, ни  с  родителями. Я взял  всю ответственность на себя, а скорее всего – не захотел свое будущее доверять никому, даже самым близким. Интуитивно я  чувствовал, что  если ничего не менять, то я вместе с семьей просто окажемся  заложниками чьей-то  непредсказуемой воли. В дивизии увеличивалось количество рапортов на увольнение. Однако Москва  достойно сдерживала этот натиск – требовала воспитывать офицерские  кадры  на  местах. Мои шансы  уволиться  были призрачны, но…Происходит  чудо – приходит разнарядка о сокращении  двух  инспекторских  должностей по армии. Но как попасть в  эту  заветную  двойку? Ведь начальству  в первую очередь нужно избавляться  от  балласта, а  тогда его хватало. Но и тут мне повезло. А было начало 91-го, тот, кто мне обещал посодействовать с увольнением, стал уже начальником, и именно от него зависело все. Слово  офицера он сдержал. У него  было  ко  мне  одно  требование – служить  до  увольнения   достойно, примерно. Мы друг друга не обманули. Хотя можно себе  представить,  какой  у  него  был соблазн  распрощаться  с проблемным офицером  вместо грамотного и ответственного. На одно место был претендент еще до приказа о сокращении, служил он не  в нашей дивизии, был не из молодых, но крови у начальства попил  достаточно. А вот на  второе  место  уверенно набирал баллы мой молодой сослуживец. Он хотел уволиться  по  дискредитации. И шансы у него были серьезные. Он даже умудрился  выиграть  прокурорскую  тяжбу  у  командира  дивизии. Наши офицеры просто были в шоке, история  Вооруженных Сил такого еще не видела. Тем более, что его безответственность привела  к серьезным материальным убыткам. Но он и не скрывал, что кто-то у него в прокуратуре  был  свой. И  вот  он  ходил такой  довольный,  задрав  нос, предвкушая  скорое  увольнение. Я  пытался  остудить  его пыл, но он  не  верил, что  и  на  увольнение может быть какая-то очередь, которую нужно заслужить хорошими делами. Начальник  поинтересовался  у меня   насколько мои  планы об увольнении остаются в силе, не передумал ли. Я  объяснил, что  решение  мое  твердое, как никогда. Мне обещали зеленый свет, но предупредили, что и  от  меня  будет  зависеть немало. Я должен в рапорте указать  мотивацию  увольнения  так, чтобы  убедить  Москву отпустить меня с миром. Помимо этого я должен был еще  и  характеристику  на  себя  сам сочинить. Пришлось напрягать всю свою фантазию. Но самым серьезным аргументом, как я потом понял, было заключение военно-врачебной комиссии о состоянии моего здоровья. В войсках перед увольнением офицер  проходит  двухнедельную  госпитализацию независимо  от  состояния  его  здоровья, он  тщательно  обследуется  всеми  врачами. Это что-то наподобие сертификата качества на момент увольнения. Так вот, благодаря своей  настойчивости я увольнялся с диагнозом: нейроциркуляторная дистония по  кардиальному  типу. Меня  это  вполне  устраивало, хотя  сослуживцы  говорили,  что  это  не  диагноз  и  такой болячкой страдает почти  половина  офицеров  дивизии. Но  на  этом  остановимся  позже. Набирая очки для увольнения, я покинул ряды  КПСС.  Произошло  это  8  августа  1990г.,  надоело ходить в дураках. На письменные рекомендации и  запросы нашего  партсобрания  в ЦК  КПСС об ошибочности политического курса страны Москва отвечала упорным молчанием. В дополнение ко всему с  прямым  начальством  я  стал  вести  себя  более жестко, потому что зачастую на  инспекторов  пытались  повесить  чужие  обязанности, мотивируя тем, что мы – специалисты. Многие же офицеры нашей  части  строительного образования не имели и то,  что они  не дорабатывали, начальство  пыталось  повесить  на   инженеров- инспекторов. На четвертом году офицерской службы свои функциональные обязанности я знал досконально, благодаря этому мог быть лучшим специалистом  почти не  напрягаясь, парализуя  работу строительных подразделений, т.е. просто  не  принимая  к  оплате  некачественно   выполненные  работы. И  этот  козырь  пришлось  показывать  начальству  для большей убедительности.

Короче говоря, я за собой сжигал все мосты, чтобы уверенней  двигаться  вперед. И не ошибся. Тогда я назвал бы происходящее со мной просто везением, на крайний  случай можно было все свалить на интуицию. Всю серьезность и неотвратимость  этих событий я оценил намного позже. Перед увольнением  я уже имел кое-какие свои наработки в  живописи. Даже  смог проявить себя  в  качестве  архитектора – сделать  под   заказ   серьезный проект на коттедж и неплохо реализовать его. Замечу, что на тот момент Советский Союз еще   существовал.  Надо отдать   должное  армейскому  начальству, оно  думало и  о  том, смогу  ли  я  нормально перейти  на  мирные  рельсы  жизни. Хотя  мой  профессиональный багаж  давал  им  право не беспокоиться  о  моем будущем. Но помощник   командующего армии  по строительству  дал  мне  адрес  и  рекомендацию для  трудоустройства  в   Киеве  после демобилизации…

Продолжение следует.